Привыкший к высоченным нью-йоркским небоскребам, молодой, но многообещающий журналист находился в состоянии некой прострации. Яркий архитектурный и климатический, во всех планах, контраст давал о себе знать. Более бедное и не такое многолюдное окружение. Да и спокойствием не отличается здешняя обстановочка. Кстати, из-за нее-то он и здесь. Десять лет со дня конфликта, унесшего очень много жизней. Большая трагедия для местных и не только.
С одной стороны – поездочка интересная и обещающая не золотые горы, конечно, но их подножья, что не может не радовать. С другой стороны, ничего особо впечатляющего и интересного не было. Грэй вообще ожидал, что в здешних краях остались некоторые любители вздрочнуть местных. Но прогадал. Что же, фантазия – вещь невыгодная, особенно, если богатая. Может, не в этом случае. Придется, конечно, долго и муторно канифолить себе мозг, но материал он подаст на все 100 и даже выше. Правда, кажется, с датой чествования он пролетел, как фанера над парижем, но горе людей вместе с прошедшей датой все еще с ними. А потому почва для работы – плодородная.
Зато номер в гостинице неплохой... Не 5 звезд и даже не 4... 2,5, может. Но уютно и по-домашнему. Потому после прилета Элиот просопел в обе ноздри весь вечер и ночь, а на следущий день отправился осмотреться, кадров наделать, да с местными пообщаться, понаводить справки. Статьи писать на "отъебись" он не умел, да и не хотел, и потому трудился и материал искал тщательно, старательно работал над полученной информацией.
Но черт его сегодня дернул выйти из отеля. Гребаный дождь... Даже нет. Не так. Гребаный, смывающий все живое на своем пути ливень, по милости которого Грэй вымок до трусов. Хорошо, что кофр для фотоаппарата, а заодно и для мобильника, кошельков и прочих мелочей, был непромокаем. Еще бы. Почти штука баксов. В Элиоте в день преобретения данной вещицы в страшных муках умирал внутренний еврей. Причем он умирает в нем по сей день. Зато деньги не на ветер, и этот кофр он может хоть топить, хоть с пятого этажа ронять – внутренностям ничего не будет. А вот сам журналист, кажется, мог в такой погоде подхватить нехилую простуду, плавно перетекающую во что-нибудь более по-спартански суровое, потому как футболка его насквозь вымокла и грубая ткань джинсов неприятно прилипла к ногам, сковывая движения. В кроссовках так вообще – по общественному бассейну. Волосы, собраные в низкий хвост на затылке, кажется, тоже от такой погодки сошли с ума, потому как облепили всю спину своего обладателя, частично забравшись за шиворот и обильно обтекая холодной водой.
Жесть какая-то... – Грэй оставил попытки добраться до отеля, потому как дорогу он запомнил плохо, а телефон сейчас доставать чревато. Как нельзя кстати над головой образовался косой навес. Спустя пару мгновений оказалось – это некий местный спорт-бар. А если в названии заведения есть слово "бар", значит, алкоголь там водится, а значит – ливень можно переждать с большим удовольствием и вполне вероятно – в компании.
Внутри было душно и шумно, но тепло. Элиот без интереса посмотрел на экран, где транслировался матч и, не найдя там эмблем любимых команд, положил на это дело с прибором и просто сделал заказ. С утра он довольно плотно позавтракал, потому интерес у него был отнюдь не гастрономичесий. Скорее, родной – алкогольный.
– Ага... – пиво свое он взял, а вот поиск места, где с комфортом его можно было распить, был отдельным квестом. Раза три он обошел толкающееся и эмоционально вопящее ощество, осмотрел все столы и было огорчился, что придется без смака влить в себя здоровую кружку темного и податься на поиски нового убежища от стихии, как внезапно для себя узрел в дальнем и самом неприметном углу, что ближе к кухне, девушку. Причем очень и очень привлекательную. И даже без компании. Судя по тому, что одежда ее слегка просвечивала – она сама недавно забрела под пропитанный сыростью потолок данного заведения. Пришлось проявить немалую ловкость,чтобы не пролив пива, протиснуться через мельтешащую толпу. Но, он это смог и вскоре, обворожительно улыбаясь во все свое небритое лицо, образовался у импровизированного стола для промокшей посетительницы.
– Добрый день... Если его таким можно назвать... – Элиот поправил на голове невидимую шляпу, как будто бы снял ее в приветствии и вновь вогрузил на голову. – Вы не будете возражать, если я составлю вам компанию здесь? – Пока девушка размышляла над тем, против она его патлатой персоны за своим столом или нет, Элиот беспардонно скоммуниздил барный стул, опрометчиво освобожденный одним из в дрова пьяных болельщиков, что отлучился в края не столь отдаленные.

Отредактировано Элиот Грэй (15-11-2014 20:26:25)

– Ммм? Нет. Сегодня не те команды, за которые стоит переживать... – с легкой ухмылкой ответил девушке Элиот, удобнее усаживаясь за "столом". Кофр со своей драгоценной техникой он разместил у стенки, под стулом, дабы ничьи загребущие ручонки не смогли дотянуться до него и стащить. Всем, конечно, с вершины эйфелевой плевать на него и его кофр, но кто его знает. Береженого, как говорится, берегут.
Грэй потер голые, все еще мокрые руки. Плохая была идея – идти в одной футболке. Он окинул взглядом собеседницу, с большим смаком снимавшую с себя рубашку и ой, как ей позавидовал. Ибо в общественных заведениях, даже таких, сидеть топлесс нельзя. А потому Элиоту придется терпеть то, как мерзко будет сохнуть на нем тот самый предмет одежды, раздражая кожу. Внимание привлекли два кольта новоиспеченной собеседницы. Да так привлекли, что журналист на пару минут забыл о своем пиве и в удивлении изогнул брови да застыл с полуприкрытым ртом – хотел же что-то сказать.
Звук стукнувшегося стекла бутылочного о его толстую кружку, вернул в реальность.
– Может, тогда за знакомство и посвящение в тайны? – обезоруживающе улыбнулся, салютуя девушке, да делая пару душевных таких глотков хмельного напитка. Замечательно... – прокомментировал он свое приобретение, и оставил сосуд с ним на столе. – Прошу меня простить, сейчас я сделаю кое-что непотребное. – С этими словами он чуть согнулся, нависая над полом, собрал в руки расползшийся по спине мокрый хвост и с большой такой радостью выжал из потяжелевшей гривы воду. – Теперь жить можно. Прошу меня еще раз простить. – Вновь кивнул и снова приложился к пиву. – Итак. Вернемся к нашим знакомствам и тайнам. – Хмыкнул, протягивая девушке руку для пожатия. – Я Элиот, журналист. Очень приятно. – Он взглядом очертил тонкую, но статную фигуру собеседницы. – А как зовут вас? И зачем такой хрупкой и красивой девушке столь опасное оружие?