Любовь и смерть. Из уст той, что и любви-то настоящей не видывала, а смерть все еще обходила стороной, изредка мелькая из переулков чужих жизней. И тут хоть искренность, хоть нет, ну не спеть двадцатилетней малолетке (или ей уже двадцать два?) так, как мог бы умудренный опытом пьянчуга из Инвернесса.
«Хотя... какое мне дело? Пусть себе поет, хоть не будет слышно, как рыгает Ангус».
И действительно, будто подтверждая ее мысли, в очередной раз за вторым от нее столиком к югу смачно издал не самый приятный звук рыжий громила под пятьдесят, и расхохотался так, что затряслась полная кружка в его руке, расплескивая драгоценный напиток на зеленую рубашку. А ведь Мэй могла сидеть рядом, весело смеяться... чертова среда, когда никого не хочется видеть за стулом напротив. Как и эту глупую курицу, которая почему-то намека не поняла, продолжая изображать дружелюбие и говорить... говорить.
«Leig e bhi mar sin»,* – тряхнув растрепанной головой, шотландка снова отпила и пронизывающе холодно стрельнула взглядом в Кэйли, оскалившись.
Странным казалось даже не то, что девка оставалась стоять на месте, а та чушь, которую она несла. С чего-то решила, что старушке Мэйгрид интересно слушать о ее личных проблемах? Да прямо сейчас невролог жаждала, чтобы «сильный мира всего» нагнал длинноволосое недоразумение и закончил свои дела. Как угодно, где угодно, лишь бы сиделка оставила в покое МакКуорри.
– И с шего это я вдруг стала исключением? – недовольно спросила она, тут же поняв, какую ошибку совершила. Надо было хмыкнуть и отвернуться. Игнорирование – лучший способ отвязаться. А она только дала повод девице снова раскрыть свой рот. Потому, чертыхнувшись, смирилась. Послать на три буквы она еще успеет, но кричать и срываться именно сегодня не особо хотелось.
«Старик бы на моем месте, наверняка, хлопнул ее по попке, надавал комплиментов в дорожку и сиганул к друзьям за столик», – подумалось почему-то. Воспоминание об отце вернуло какую-то задумчивую грустную улыбку. Старик МакКуорри любил таких девочек, правильных, спокойных. Как-то по особенному выделял, постоянно говоря Мэйгрид, мол, гляди, какой я тебя хочу видеть. Увы, вырастая, девушка не оправдала его ожиданий. Жалел ли он перед смертью о том, что не получил правильную дочь? Испытывал ли он недовольство, что не получил от нее внуков? Так или нет, но Лахлан унес эту тайну в могилу.
– Ладно, аirson ifrinn.** Дай ухадаю, ты не дала ему пощупать свои сиськи? Иначе, девочка, я не понимаю, как твой ответ связан с моим вопросом. Или ты просто нашла время и место, штобы поизливать душу и поплакаться в плечо? Значит, ты выбрала не ту собеседницу. Обратись к нашему директору. Эта закостенелая sasanаch,*** как и любая англичанка, обожает сопли. Так что вперед, к ней в кабинет.
Одиночество и покой. Невролог спокойно протянула руку к пачке сигарет на столе. Чиркнула зажигалкой, поднося дешевый табак с фильтром и процентом аммиака к губам и выпустила струйку прямо на фею, которая мешала ей жить вот уже с полчаса. Интересно, достаточно ли громко говорила Мэй, чтобы заглушить в ушах сиделки крики о ставках.
– А вот в жизнь мою не лезь. Я доктор и сама знаю, что такое алкоголь. Дорастешь до моих лет – и учить будешь, – недобро усмехнулась она, выпустив следующую струю, уже в саму Кэйли и прислушалась к крикам.
«Кто там победит? Та, что с зелеными крылышками? Хэй! Нет уж, Ангус».
– Ставлю три фунта на синюю со стрекозиными! – проорала она с внезапно проснувшимся азартом, разворачивая стул на сто восемьдесят к югу и с увлечением наблюдая за баталией. Интерес к собеседнице окончательно пропал.
___________________
*Пусть будет так (гэльск.)
**В пекло (ад) (гэльск.)
***Английская свинья (гэльск.)
Отредактировано Мэйгрид МакКуорри (22-03-2017 21:51:21)