– Ч-чёрт! – Стеван ругнулся на самого себя, сдувая сизый дымок канифоли из-под жала паяльника.
Много прихватил, поторопился, надо же.
Он положил паяльник на подставку и занялся рассматриванием результатов своей работы. Было уже далеко за полночь, но это совершенно не мешало ему копаться во внутренностях очередного раритетного монстра радиоиндустрии, откопанного в поистине необъятном подвале папаши МакЛеода, хозяина его любимого бара, разумеется, имени хозяина.
Стеван сидел на своей маленькой кухне, в джинсах и свитере, устроившись на стуле по-турецки прямо в кроссовках. Разобранный радиоприемник был аккуратно разложен на газете, постеленной на кухонный стол. Настольная лампа, пристроенная сбоку, отлично освещала фронт работ, других источников света, ради экономии, ни в соседней гостиной, ни в мансарде, где была спальня, задействовано не было.
«Конец света близок!» – браво выглядывало из-под подставки. Парень скользнул по заголовку глазами, поморщился, потом пожал плечами.
В эти сказки он не верил. Сколько их уже должно было случиться, этих концов, по предсказаниям разных провидцев-пророков от рождества Христова? Правильно, никто даже статистику нормальную не вел.
Городок, конечно, судачил на все лады, но как-то лениво и нехотя.
А вот папаша МакЛеод под это дело неплохо реализовывал свои, столь же необъятные, как подвалы, запасы огненного пойла. Причем одна половина бара шумно сдвигала кружки «против» наступления события – еще столько нужно выпить, какой конец! А другая половина, пришедшая пораньше, и уже отчокавшаяся «против», рьяно горланила «за» – да гори оно всё синим пламенем, хоть погреемся бесплатно! Данкэн, давай еще бутылку!
Стеван шмыгнул носом, передвинул немного подставку с паяльником, чтоб заголовок не маячил, и полез в недра приемника с отверткой.

Неопознанный летающий объект завис над деревней Монте-Верди совсем ненадолго, – выхватил ярким лучом прожектора пару гребней крыш, замер над парковой аллеей, в которой молодёжь как раз занималась улучшением показателей рождаемости Швейцарии в будущем году, помедлил над центральной площадью и замер над питейным заведением [позже свидетели утверждали, что дело было аж в Шотландии], и переместился дальше в сторону Приюта. На его борту уже была бодро посапывающая на кровати с шариками бабушка с бигудями в нежно-лиловых волосах, замерший перед все еще работающим телевизором дедушка, в застиранных труселях по колено, молодая парочка, не прекратившая своего увлекательного занятия, дама предбальзаковского возраста с книгой «Как успешно выйти замуж за пять недель. Экспресс-курс», молодой человек с паяльником... Не хватало только зрелого самца, и его Неопознанный Объект похитил последним, долго выбирая существо поблондинистее в дополнение к различным колорам, которые уже были представлены. Детьми существа, управлявшие Объектом, видимо, не интересовались, а вот последнего Похищенного утащили вместе с деревом, мимо которого тот шел.
Действие гипнотического луча должно было окончиться через считанные минуты, после похищения и незадачливые экземпляры, собранные здесь, вскорости должны были бы прийти в себя. В этот критический для рассудка момент они обнаружат себя в помещении, больше всего похожем на большой аквариум, телевизор продолжит свою работу, все остальные приборы «умрут». Кроме дерева, кровати, телевизора, паяльника и книги в аквариуме-камере присутствуют кусты, посреди которых стоит белоснежный функционирующий унитаз, а чуть дальше видится нечто, более всего напоминающее дверь в подъезд многоквартирного дома, - по всему выходило, что именно этот триумвират был принят Хозяевами за естественный набор санитарно-технических удобств.
Кроме того через аквариум протекает из ниоткуда в никуда местный Стикс с питьевой водой.
На этом удобства заканчиваются, остаются неудобства в виде рассеянного, но довольно интенсивного света, относительно прохладного воздуха и мягко пружинящих стен, ограничивающих территорию радиусом примерно в десять метров.

Отредактировано Рагнар Торнбьёрнсен (12-01-2019 00:09:02)

Рука с отверткой мягко погрузилась в воду. Поскольку воды внутри радиоприемника быть не могло в принципе, секунд десять Стеван просто тупо смотрел перед собой, пытаясь осознать, что он видит.
И чувствует, однако. Вода была прохладной.
Парень вытащил руку, стряхнул капли и начал меланхолично вытирать отвертку о подол свитера. Хороший инструмент, между прочим, сам выбирал, в ручке еще дополнительные насадки спрятаны...
– «Я сплю... Но когда?..»
Стеван не помнил, чтобы он ложился. Сидел себе на кухне, никого не трогал, приемник починял...
– «Бред... Но я не пил...»
Сидеть он продолжал в той же позе и паяльник даже рядом стоял, но дальше...
Все еще размеренно вытирая отвертку, парень оглядел каждый предмет и не-предмет в этом странном пространстве, останавливаясь на каждом секунд на пять. От парочки он отвернулся через две – houm-video он не любил, предпочитал профессионалов. Потом потыкал отверткой в то… в ту поверхность, на которой сидел – поверхность мягко спружинила.
Машинально убрав отвертку в карман, Стеван поднялся, с высоты своего роста посмотрел на непонятный ручей и ногой отодвинул паяльник подальше. Его инструменты для воды не предназначались, и такая глупость, как лезть отверткой в воду, ему снилась впервые в жизни… или не снилась? Очень все какое-то …реальное, но ведь абсолютно невероятное же! И не совместимое. До сих пор ему снились нормальные сны, а тут… сплошной сюрреализм.
– «Я же не принимал ничего… Да вообще ничего не принимал!»
Внимание привлек молодой блондин спортивного типа, идущий в неизвестном направлении – заглядевшись на парочку, он был остановлен невидимой преградой. Стеван аж рот раскрыл – фантастика ему тоже снилась впервые.
Преграда блондину явно не понравилась и голос у него оказался зычным. Стеван захлопнул рот и снова огляделся.
– «Вигвар? Тут еще кто-то есть?»
– Эй… сэр! – парень перешагнул через ручей в сторону блондина, – А кто такой Вигвар? И кто должен быть довольным? Вы спортсмен или модель? Странно, во сне я всегда знаю, как кого зовут, а вот Вас – нет…

– А, спортсмен, ну да… – в голосе Стевана проскользнуло понимание, но глаза медленно округлились.
– «Норвежской?.. Да я вообще не в курсе, что там есть сборная по волейболу… хотя, почему нет? Вон, и в африканских странах лыжники имеются…»
– А я Стеван Марич, сотрудник IT-фирмы в Нэрне… – фраза, начавшаяся с весьма убедительной интонации, под конец звучала, как вопросительная и на порядок тише.
– «Какого черта мы делаем в одном сне?»
– Я должен быть доволен? – Стеван слегка опешил/ – Да я…
Дальше он и вовсе заткнулся, потому что его же собственный сон стал его еще и критиковать. Парень мало что знал про сны, но одно помнил точно: сон – это продукт твоего собственного мозга. Твоего, на минуточку! И как же это – твой собственный продукт упрекает тебя же, что ты в этом продукте чего-то там не додумал, что этому продукту теперь и не нравится… Брррр! Ну бред же, явно!
– Эээ… а по мне, тут вполне достаточно места… – Стеван опять заткнулся, потому что сообразил, что для чего именно тут достаточно места, он как-то не додумал.
– «Что же я все-таки выпил?.. Или съел? Или понюхал? Или…»
– Стоп.
Парень согнул руки и пошевелил растопыренными пальцами на уровне груди. Посмотрел сначала на одну, потом на другую.
– Я их вижу, – сказано это было с таким видом, словно он сообщал формулу вселенной, которую только что и открыл.
– Но я всегда вижу во сне свои руки, – а вот тут Марич лукавил, ибо совершенно этого не помнил. Но надо же доказать сну, что он сон! А то критику тут наводит…
– И вообще, если тебе тут что-то не нравится, я тебя сюда не приглашал… Погоди, – Стеван оценивающе прищурился. – Ты думаешь, что если мы выйдем в ту дверь, то всё это прекратится? Я согласен!

Отредактировано Стеван Марич (12-01-2019 22:46:09)

Посол, как ни старался, не мог припомнить, что это за населенный пункт такой — Нэрн, но сейчас это было и не столь важно. Куда важнее было выбраться из этого странного местечка, которое с каждой минутой становилось все страннее. Возможно, именно в силу того, что «местечком» как таковым не было. Когда над головами подозрительно зарокотало, первым побуждением было метнуться к потенциально спасительной двери («Тактически отступить», — поправил себя Посол.) Но тут он заметил одну странную деталь — громко стало не только сверху, но и одновременно почти от всех участников этой мизансцены, так что, если… тут Асмунд решил, что надо попробовать дернуть за несколько ниточек разом — хоть что-то да сработает.
— Глянь, что там за дверью, — быстро сказал он айтишнику из Нэрна, а сам ринулся вносить дополнительную энтропию. Или пресекать, тут уж как получится. Щелкнул тумблером off на телике, назидательно проворчав при этом:
— Читать не мешайте.
Стащил с бабули одеяло (авось, на холоде станет не до храпа) и набросил его на парочку (мстительно надеясь, что обломает им самый пик удовольствия). Внимания не перепало только даме предбальзаковского возраста и то исключительно потому, что та пока вела себя тише воды.

Старая дева каждый вечер перед сном заглядывала под кровать – не спрятался ли там маньяк. Через 10 лет она купила вторую, чтобы повысить шансы

– Я гей, если что.
– Да как вы смеете! – дама предбальзаковского возраста смерила нахала таким взглядом, что подметкам ему впору было задымиться. – Хам! Как вас вообще сюда пустили! Кёльнер!
Взгляд её, и прежде испепеляющий, теперь, кажется, еще и молниями грозил, однако при попытке подозвать этого самого кельнера взор ее, будто сам собою уплыл наверх, а рот обрел тот благородный овал, что случается чаще всего у оперных див после многолетних упражнений.
И ей было, от чего удивиться - шорох и грохот, доносившийся прежде по ту сторону, теперь доносился все ближе, крыша «аквариума» потемнела и распахнулась, и огромные «горошины» посыпались сверху в дальний от монументально стоящего унитаза угол. Словно издеваясь над здравым смыслом, они падали невыносимо медленно, словно огромные хлопья снега, хотя выглядели и звучали более чем весомо. Не вовремя отвлекшийся от телевизора дед, собиравшийся было показать нордику, как следует старших уважать, раз того мать не научила, выдал вслух несколько таких шедевров непечатного языка, что впору было записывать.
Тем временем дверь парадной выглядела как единственное пристойное сооружение, а в ответ на попытки себя открыть, стоически терпела. Чтобы потом, словно в насмешку над услышанным, щёлкнуть замком и, поскрипывая несмазанными петлями, неспешно отвориться. За дверью царила почти непроглядная темнота. Внутри угадывались ступеньки и тот особый запах, что заставляет обитателей подъезда поминать бомжей и туристов на три колена взад.
Словно выбрав именно этот момент, дама-с-книгой наконец протолкнула сквозь свой оперно округленный рот изрядно воздуха. Вот только сейчас она не пела. Она визжала, высоко и тонко.
И только бабка, по-спартански поджав синие, в прожилках вен, ноги, храпела пуще прежнего (когда-то давно она поставила на ноги семярых детей и на пропажу одеяла не реагировала), да парочка шумно возилась под одеялом, явно пропустив момент...