Тёплую воду Натти любил едва ли не больше всего на свете. Сильнее, чем купаться, он любил только маму с папой, Мориса, Полли и читать. Объяснялось это отчасти тем, что Натаниэль родился почти на два с половиной месяца раньше положенного срока. А что делает дитя в материнской утробе?.. Скажете, спит? Тоже верно, а что ещё? Да плавает же! Вот маленький Гринберг и старался неосознанно при любом удобном и не совсем удобно случае добрать свое, чего не доплавал в мамином животе. Кроме того, очень теплая вода отменно снижала гипертонус, расслабляла вечно скованные напряжением мышцы, давала недоступную обычно свободу движений, поэтому сейчас, сидя в ванне, мальчишка разве что не пел... нет, не пел, но тихонько мурлыкал, временами делая губы хоботком, рассматривая свои худенькие ноги. Сквозь прозрачную, чуточку зеленоватую толщу они казались вполне себе даже не худенькими…
А интересно, − подумал мальчик, − на сколько в океане видно в глубину, если сверху смотреть? Но там же не посмотришь… там все время волны… Если только нырнуть совсем глубоко… с аквалангом, как папа! Приеду домой, обязательно попрошу его, чтобы взял меня с собой на риф, ну хоть разочек! Я ведь уже большой… а если с папой и с Морисом, так и вовсе не страшно. Зато интересно очень и красиво…
Нату было всего восемь лет, он еще не понимал, что ДЦП и дайвинг – понятия трудно совместимые, или несовместимые вообще, что это, как и многое другое, для него так и останется только мечтой… Перед глазами замелькали картинки из телепрограмм – яркие тропические рыбки, причудливые кораллы… Одной из любимых книжек у Натаниэля была детская, научно-популярная, та, что досталась еще от папы, нашлась в семейной библиотеке – "Моревизор уходит в плаванье", поэтому очень многих глубоководных животных Натти знал, что называется, "в лицо", запросто мог отличить рыбу-клоуна от рыбы-прилипалы, зубатого кита от усатого, а каракатицу от кальмара.           
Дядя сказал – "акванавт"… − (все у мальчика еще по привычке дяди и тети), − А это почти как астронавт!
Как-то Нат услышал, что океан так же мало изучен, как космос, это поразило его до глубины души. Здорово же! Космос, он же далеко, чтобы в него попасть, надо долго-долго тренироваться, потом сесть в ракету, и взлететь со всякими взрывами, а океан, он же вот – просто выедешь из дома на Бонайре, прокатишься по дорожке к берегу – и пожалуйста! Домашний такой космос… живой.         
Вода в этой волшебной ванне была не только теплой, но и живой – она тоже иногда шевелилась и шла мелкими волночками. Почти как в море…
Нат вытянул под водой правую руку и накрыл маленький, бьющий из форсунки фонтанчик возле его бедра. Ладошке стало щекотно и колко немножко, будто кошка лизала шершавым языком. И мелкие пузырьки, вырываясь и танцуя, окружали детские пальчики. Какая прозрачная… − снова залюбовался Натаниэль, вглядываясь в живые струйки. − Их почти не видно… но все-таки видно… а в море сверху видно было бы? А что если… что если… − серые глазищи склонившегося Натти остановились и расширились от удивительной догадки, − …что если в океане живут такие прозрачные люди! Как Русалочка из сказки? А не видят их, потому что они сами состоят из воды! – едва додумав это, мальчишка вдруг увидел перед собой лицо в воде… прозрачное, как лицо стеклянной статуи, но живое… оно улыбнулось… и исчезло. Пораженный мальчик отшатнулся, изумленно ойкнув, вернее, булькнув, ибо не удержался, и, недалеко проехавшись попкой по скользкому дну ванны, опрокинулся назад, чуть не расколотив затылок, но вовремя схватившись за бортик ванны. Ноги он согнуть не успел, и они с плеском заторчали из ванны.

Отредактировано Натаниэль Гринберг (14-11-2011 18:17:16)

Тонкие, со сморщенными от тёплой воды подушечками пальчики судорожно цеплялись за края ванны, но Нат никак не мог ухватиться хорошенько, так, чтобы приподнять хоть и тщедушное, но всё-таки сколько-то весившее тело – ведь и силенок у маленького мальчика было немного. Вода горячо облизала затылок, смачивая тонкие, светлые, пушистые волосы, заглаживая и темня их, накрыла и подбородок, и рот. Натаниэль до того растерялся – и от увиденного прозрачного лица, и от падения, что, погрузившись, от души хлебнул горячей, противной, кисло-соленой водицы, закашлялся, от этого ещё хлебая ее, мелко, но глоток за глотком, пуская пузыри и только сильнее от всего этого пугаясь.
Няня Полли часто рассказывала, что у каждого есть ангел-хранитель, но маленький Гринберг, который в словах своего самого родного (кроме мамы-папы-брата) человека обычно не сомневался, в этом вопросе недоумевал: как может существовать тот, кого не видно? А если не видно, то откуда люди знают, как ангелы выглядят, что у них крылья и локоны? А если ангела видно не всегда, а только изредка, то почему? Наверное, хранитель Ната обижался на это недоверие своего подопечного, или попросту крылатого-золотоволосого тоже разморило до дремы рядом с горячими струями, в общем, присутствие кого-то большого и сильного немножко запоздало, но, к счастью, таки осуществилось – вконец запаниковавший мальчишка почувствовал, что его вынимают из ставших в буквальном смысле удушающими объятий водной стихии. Еще дикими глазенками очумевший мальчишка посмотрел на подоспевшего взрослого, судорожно уцепился уже ему за шею и, отплевываясь, выпалил:
− Я… там… лицо… в воде было! − Натаниэль сам понял, что это звучит как-то неправильно, осёкся, заглянул в узкие глаза доктора и пролепетал растерянно: − А потом оно пропало. Растаяло… Теперь нету...

Отредактировано Натаниэль Гринберг (27-11-2011 18:05:46)

Большой и, видимо, добрый рыжий дядя держал Ната не только крепко, но и очень удобно. Почти как Морис. А уж так ловко, как он, маленького Гринберга не держал на руках никто и никогда – даже мама с няней завидовали, с какой сноровкой старший брат прибирает торчащие иногда руки-ноги больного братишки так, что тот сразу чувствует себя спокойно и защищенно. Вот и сейчас, в объятиях очень длинного, сильного (это чувствовалось), но осторожного мужчины с узкими глазами Нату было ловко, несмотря на то, что очень мокро и почти так же – то есть очень – страшно. Не отпуская шею взрослого своего спасителя, мальчишка потянулся вверх, стараясь оказаться как можно дальше от воды, пугливо на ее поверхность косясь. 
− Н-нет… − путаясь мокрыми и неловкими пальчиками в рыжих волосах на шее доктора, в ответ ему проблеял Натти испуганно, и по его побледневшему личику яснее ясного было видно, что наплавался он на сегодня за глаза. − Я это... больше не хочу. Я боюсь. Вдруг оно опять… появится.

Отредактировано Натаниэль Гринберг (18-12-2011 19:58:34)

Даже на струйки и капли, обильно стекавшие с него, Нат не смотрел, боялся: а вдруг увидишь, как их там, внизу, в ванне, ловит ртом или ладонями то странное прозрачное существо, которое, как оказалось, купалось вместе с ним.
Хотя вообще-то... − маленький Гринберг хлопнул густыми, но уже просохшими, в отличие от волос, ресницами, − может ли купаться тот, кто сам состоит из воды?
Но и теперь, после этого весьма заинтересовавшего его вопроса, мальчик не оглянулся на ванну, только ещё сильнее отвернулся от нее, крепче обнял за шею и прижался к большому рыжему дяде, который присел на стул и Натаниэля себе на колени усадил, начиная бережно и умело вытирать большим, мохнатым, и тёплым, вроде бы как даже подогретым полотенцем. Сидеть снова было удобно, но пальчики на задравшихся от сильного мышечного напряжения стопах враз зябко поджались, (мышечный гипертонус в теплой воде отмякнуть не успел за непланово укороченное время полезной и обычно приятной процедуры), да и мальчишка все-таки нервничал. О чём и сообщил доверительно рыжему доктору:
− А я вообще-то испугался. − Мальчуган серьезно посмотрел в светло-карие узкие глаза своими серыми-распахнутыми, и тут же вопросы посыпались беспокойным разноцветным горохом: − А оно там правда было? А кто это? Русалка? Ой, то есть это… русалк? А почему он тоже мальчик, как я? А это такие в Атлантиде живут, да?   

Отредактировано Натаниэль Гринберг (23-12-2011 15:36:26)

<начало игры, оно же гон с визгом>

Сегодня с самого раннего утра Гек вел себя хорошо и это, никак, ну никак не могло не настораживать, но мальчишеская удача, щербатая молочными зубами и украшенная веснушками, была к нему благосклонна – не далее как два часа назад матери стало совсем не до него. Нееет, мамка у Гека была отличная, просто занятая сегодня оченьоченьочень, потому что "понаехало тут". Такое вот "понаехало" случалось достаточно часто, но сегодня было очень даже к месту, потому как давало возможность быстро ускользнуть из под бдительного ока родительницы по своим важным делам. Утреннюю овсянку, конечно, все равно пришлось съесть (честно сгрузив половину тарелки в кошачью миску), потому что, оставь он полную тарелку каши, не видать ему пирога, как бы мама занята не была. Зато теперь, вооруженный "провиантом", покоящимся в правом кармане шорт, Гек чувствовал себя уверенным первопроходимцем, прямо как на картинках в книжке старшего брата – отважным и мужественным. Не хватало только подзорной трубы, но ветку, долженствующую выполнять такую функцию, Гек оставил на земле когда полез в окно, чтобы не мешалась.
Зачем полез?
Так интересно же, тем более что среди мальчишек давно ходили об этом самом окне самые невероятные слухи: говорили, что там ходят люди в халатах, а из огромных чанов, заполненных мутной жижей вылезают странные люди; говорили что там их собирают из деталек, а некоторые так и вовсе рождаются – прямо как страшные чудовища из фильма про эльфов, хоббитов и смешного-страшного дядьку с бородой и в серой ночнушке. Кусок фильма про вылупляющихскя из жижи монстров Гек не любил – скакучие рыцари на конях были куда интереснее, но сейчас, прилипнув к стеклу носом, завороженно разглядывал, как странный дядька в халате вытаскивает что-то из чана, заворачивает в полотенце и проверяет, на месте ли руки и ноги у этого нового чудовища. Чудовище было больше всего похоже на небольшого, почти Геку ровесником, мальчишку, но детей, это Гек точно знал, из чана не достают – их рожают мамки. А этого вот достали – страшно и интересно, и когда он спрыгнет отсюда и все расскажет приятелям, весь этот страх непременно окупится, потому Гек и перехватился уставшими ладонями за подоконный камень поудобнее, да попытался нащупать ботинкой трещину в кладке побольше – чтобы удобнее было наблюдать. Падать тут, конечно, было не высоко, но и пропустить такое зрелище не хотелось – когда еще удастся пробраться через забор незамеченным и увидеть, как настоящий монстр рождается?
Конопатый нос почти что уткнулся в стекло, а любопытные глазищи так и буровили странное помещение. Только вот слышно было плохо, а ухо и нос одновременно никак не хотели прижаться к стеклу. Разве что вот эдак перехватиться за раму и, втянув щеку (уу, мешает как!) приложиться к прохладному стеклу скулой и боком, отчаянно глазом кося. Подслушивать, конечно, не очень хорошо, но ведь если только тебя поймают. А если нет, то это называется другим словом – "разведка"!

Отредактировано Гекльберри (01-01-2012 18:22:04)

Почувствовав маленькие цепкие пальчики на своих плечах, Джой улыбнулся, пряча мягкость в полуприкрытых янтарных глазах, продолжая ласково и настойчиво разминать маленькие ножки хрупкого ребенка.
− Мне мама про собак всегда так говорит, и про крабиков, ну которые на пляже, что они сами меня боятся… потому что я их больше. 
– Правильно мама говорила, – чуть кивнул Френсис, решив продолжать беседу, ведь это заметно расслабляло сведенные судорогой напряжения мышцы. Светловолосый мальчуган, оклемавшись, буквально забросал доктора вопросами.
− А, что ли, этот прозрачный мальчик теперь всегда здесь со мной купаться будет? И дома?
– Не думаю, – успокоил Ли, – мне почему-то кажется, что он решил поискать свободное место, в котором не купаются маленькие мальчики и девочки. Где он сам никому не помешает и его никто не потревожит.
Авторитетно выдав мнение о девочках, Натаниэль вдруг ойкнул и чуть не свалился со стула, так что рыжему пришлось снова ловить в бережную охапку своего маленького пациента и возвращать в более-менее устойчивое положение. Посмотрев, куда указывает Гринберг, Джой улыбнулся и шепнул:
– Тс-с, это гость. Такой же мальчик, как и ты. И ему очень интересно, что мы тут делаем. Видишь, как прилип к окну.

Нат немного удивился словам большого, но молодого рыжего доктора, за которого по-прежнему крепко держался руками – ну так, для надежности, чтоб больше со стула не сваливаться, а то прям надоело – непонятно было, как же так: водянистый мальчик хотел найти место, где бы не купались мальчики и девочки, а оказался у Ната в ванне? Или он теперь только такое место найти захотел, когда Натаниэль его испугался? – мальчишка мигнул растерянно, но спросить не успел уже, отвлекся на живого-всамделишного мальчика, гостя, как его доктор назвал, который, и верно, прилип к стеклу. Да только и тут Натти ждал неприятный сюрприз – курносый (и бледноносый) от любопытства незнакомец с улицы взял, да и показал язык ни с того, ни с сего, ему, младшему Гринбергу, ведь не доктору же, правда? А потом еще и кулаком погрозил! Это было неожиданно и обидно – Нат этому мальчику ничего же плохого не сделал! Поэтому, сейчас уже обиженно мигнув, Натти совершенно забыл про какие-то там (пусть и свои!) ноги, и тоже от души, то есть как только мог сильно, показал зловредному заоконному шпиону язык. А надо сказать, что у еврейских мальчиков языки от природы немножко длиннее, чем у всех прочих, (ну, потому что разговаривать обо всяких умных и хитрых вещах им во взрослой жизни придется, скорее всего, ой, как много!), так что зрелище получилось впечатляющее. Особенно если учесть, что маленький Гринберг еще и ухо правое оттянул как следует (левое-то не смог – левая рука работала неважно, хорошо, хоть за дядю держалась нормально), и глаза вытаращил со всей мочи! В общем, страшная рожа получилась! – Нат надеялся. Пусть и ненадолго.
− А чего он дразнится! – серьезно и сердито пояснил маленький пациент доктору-дяде, который определенно уже нравился ему больше доктора-тети Молли. Та, хоть и была красивой, не умела же так ловко Натти держать! – Я ему ничего плохого, а он… язык показывает… и кулак!
Подвижное личико побыло обиженным всего пару секунд – не умел Натаниэль сердиться долго – и тут же стало удивленным от пришедшей догадки и проказливым:
− Это он, наверное, тоже сюда хочет – на атланти… ста посмотреть! Давайте окно откроем?
Младшему Гринбергу никогда не жалко было поделиться интересными открытиями с приятелями – как знакомыми, так и незнакомыми пока.

Отредактировано Натаниэль Гринберг (13-02-2012 16:09:27)

А во-вторых?
Ну, то есть, Гек бы спросил, если бы этот, который с серьезным видом к окну пошел, думал вслух. Ведь когда есть во-первых, обязательно бывает еще и во-вторых. А потом еще и в третьих. Вот мамка как начнет ругаться, так из нее эти первые, вторые, третьи – так и сыплются, словно бы он, Гек, специально их хулиганит, а он-то вовсе и не специально, чтобы ей до аж трех считать! Вот и сейчас дядька, к окну пошедший, лицо имел такое, что просто "ой"... Только он ж не мамка, он лупить не может, пусть так и знает – Гек вот это еще как знал – потому что в их сад приходил однажды дядька учить их "нет" говорить. И он там же еще пояснил, что, дескать, только родители могут ругать, а все остатние если заругают только, так нужно сразу жаловаться. И телефон дал – они этот телефон еще три вечера потом повторяли "как отче наш"...
Этот так пожилая воспитательница сказала, когда они все хором повторяли. Эльзе, которая из маленькой группы, еще тогда испугалась и как заревела – потому что у нее в доме, оказалось, не говорили никаких молитв и она подумала, что это про ее папу телефон все учат.
Реветь как маленький Гек не собирался, наоборот - выпалил заученный телефон Этому в лицо, пусть и не думает даже, что запугал, и теперь Гекельберри побоится сунуться. И ничего он не испугался, вот!
Придержавшись за оконную раму Гек все же на ноги встал. И даже едва не выше оказался странного дядьки-доктора, глянув на него едва не с вызовом. Отсиженная на подоконнике нога закололась и, потерев ее ладошкой, юный хулиган спрыгнул внутрь. Большие мальчишки, Гек видел, в таких случаях еще плевали на пол зачем-то, но этого Гекельберри не умел, поэтому только нос повыше задрал, да расправил плечи, чтоб казаться побольше.
С ботинок при приземлении отвалилось по приличному куску глины, подметки оставляли на чистом полу цепочку мелких ребятёнских следов. И вела эта цепочка к сидящему мальчишке:
– А чегойто вы тут делаете? Ты из таза родился, да? Прямо в одежде?
Представиться Гек, натурально, забыл, но и факт рождения кого-то из таза, согласитесь, явление не рядовое.

Добрый рыжий доктор оказался совсем хорошим – встал и подошел к окну, открывая его. Натаниэль прямо залучился весь от радости – ну здорово же! С новым другом познакомиться можно! – а в том, что заоконный мальчик станет ему другом, Нат вот ну ни секундочки не сомневался, потому что с ним дружили все, кроме совсем уж вредных мальчишек и девчонок. Так и то – скорее это Натти с ними не связывался, а они все равно приходили. Еще маленькому Гринбергу очень понравилось,  что высокий рыжий дядя доктор не стал ломать игру и назвал того мальчика из-за окошка разведчиком и юношей.
Ух ты! – Натаниэль так и подпрыгнул на стуле, и внутри у него прямо зачесалось. – В разведчиков же так играть интере-е-есно! Мальчишка, хоть и младше Ната, но до того же интересную игру выбрал и храбро так выпалил какой-то номер, входя в помещение через окно, что сразу младшего Гринберга покорил. Вот Нат тоже бы так смело появляться хотел бы! И плечи так же расправлять, и так же громко топать по полу, во-о-от такие разведчицкие следы оставляя.
Светлоголовый мальчик радостно заулыбался и неловко заёрзал на стуле, усаживаясь удобнее. И чуть не свалился с него, когда услышал вопрос.
− Сам ты из таза! – даже возмутился Нат. – Скажешь тоже! Я из мамы родился, как все нормальные люди! Из какого таза-то?..
Он умолк, из-за плеча мальчика-разведчика увидев маленькую хорошенькую девочку, похожую на… смешную белочку из мультика про ледниковый период, таскавшую орех. Только девочка, выпятив живот, сейчас тащила не орех, а горшокс каким-то чахлым цветком. Нат, слушая ее мелкие шажки, хотел было сказать храброму разведчику еще много всякого-интересного, но услышал плеск из соседней кабинки, где скрылась девчушка с горшком, и, неожиданно даже для себя, вскрикнул пронзительно:
− Доктор, а там этот прозрачный мелкую не обидит? Она же испугается!

– Из медного. Или железного. Из-за окна плохо видно. А зачем ты в таз тогда залез? Там же мокро!
Гек привстал на цыпочки, проверяя – нет, точно ж мокро. И что там еще делать тогда? Может там что интересное лежит? Но сам он смотреть не полез – мамка не уставала говорить, что без спросу по чужим тазам, шкафам, столам и прочим хранилищам интересных вещей лазать не следует. А спрашивать Гекльберри не хотел совсем, потому что дядьку этого он первый раз видел, может это и не его таз вовсе, а мальчишка был ничуть и не взрослее его самого, разве что капельку самую и спрашивать его вроде как старшего было ...короче, вот еще! Спрашивать тут всяких, из таза едва вылезших!
Сложности знакомству добавило еще явление курносой малявки с хвостиком, к которой дядька поспешил помогать. Про это "помогать" Гек тоже все знал – взрослые всегда так говорили, когда хотели проследить, не напачкаешь ли ты где. Что тут, спрашивается, помогать – поливать горшок водой? Пф!
На незнакомого еще пока что мальчика Гек взирал с сомнением, в полном соответствии с настроением руки заложив за спину, разведчик принялся немного покачиваться пузом, словно бы на качелях. Гек думал - познакомиться было бы интересно, но ...а этот зато еще о девчонке беспокоится, и вообще странный, поэтому знакомиться он принялся решительно, ткнув нового знакомца легонько кулаком в бок, на пробу:
– Меня вообще-то Гек зовут... – от смущенного сосредоточения левое ухо предательски покраснело, но отступать храбрые разведчики не умеют, – а ты кто? Тебе и лет-то, наверное, пять?

− Да сам ты из таза! – уже совсем сердито повторил Нат, у которого от возмущения даже слова все растерялись, хотя вообще-то всяких-разных слов, умных и взрослых, он знал немало. − Это же не таз, ты что, не видишь? – оглянувшись на то, куда смотрел храбрый загорелый мальчишка, Натаниэль удивленно хлопнул ресницами. − Это же ванна. − Нат повернулся, серые глаза выразили изумленное сочувствие, − Ты ванны, что ли, не видел? У вас дома нет?
Он, конечно, слышал, что есть такие бедные страны, где люди не могут купаться каждый день, где ванн в квартирах и домах нет, и воды тоже мало-мало, даже на питье. Правда, не думал, что это прямо тут… − маленький Гринберг еще раз мигнул, снова посмотрев на ванну, и сведя светлые брови, тряхнул головой. Чего-то не сходилось. Тут же ванн вооон сколько, и все полны до краев, значит, воды же много?.. Ну-у… всем хватает?
− Мокро? – переспросил он озадаченно, − Ну так, конечно, мокро! А зачем в сухой-то ванне сидеть?..
Он хотел дружелюбно улыбнуться, но… качавшийся на пятках мальчишка оказался каким-то вредным. Нат вовсе не на то, что он пихался, обиделся, а вот на это «Тебе и лет-то, наверное, пять».
− И ничего не пять! − совсем уж сердито вокликнул смелый еврейский мальчик, − Мне восемь лет, а не пять, вот! И… и… я Натаниэль! – выплеснув недовльство, маленький Гринберг все-таки улыбнулся, поняв, что уличный мальчик не прочь подружиться, раз имя свое назвал первым. − Или Натом можно звать. 
Отношения явно собирались налаживаться, но тут… взлохмаченная макушка Гека стала ещё более лохматой, будто у него волоски там поднимались дыбом. Но парой секунд позже оказалось, что это не его волоски. Хоть и того же цвета, но росли они на другой голове… маленькой и фейской – за спиной Гека, будто маленький вертолетик, поднималась Мира. Сердитая-пресердитая, руки в боки, глаза прищурены и даже свктится голубым – ух! И даже накричала на мальчишку, подумала, что Ната обижают.
− Да тише, Тилька… − шепотом сказал мальчик, вздохнув. − Это он знакомится так, а не дерётся.         

- А зачем в сухой-то ванне сидеть?
− А в мокрой зачем? Ты ж потом вытирался, значит, сидел не за ради мокрости. И не потому что мылся - вон, пузырей не видно, а кто ж без мыла моется? Значит, и не мылся тоже. А я вот в кино видел, не сам, а брат говорил, − так там такие всякие страховидлы из тазу рождались вроде как... как.. − Гек на секунду задумался, подыскивая сравнение, - вродькак мухи из гнилого мяса...
Фильмов ужасов Гек не смотрел, потому что показывали их обычно куда как позжее его отбоя - потому и перепугаться не сумел, даже если бы грозное явление феи видел. А он еще и не видел же! Потому как глаза на затылке − это и пользительно, и интересно, и нет ни у кого такого... и у Гекльбери тоже нет. Это все оттого, что, как говорили в воскресной школе, человек создан по Образу и Подобию, значит, и глаз у всех поровну, чтоб никому не обидно. Многое, правда, в этом утверждении про Подобие Гека смущало: вот, к примеру, у него глаза карие, а у папки − серые, а у Подобия тогда какие? Или, к примеру, волосы? Они у Образа какого цвета? Хотя, если по картинке судить, то Бог, он лысый, наверное, потому и нафантазировал своим подобиям разных смешных волос − потому что не знал, откуда их срисовать. Он вот, Гек, тоже когда не с себя срисовывал руку там, например, всегда путал, сколько пальцев на ней должно быть.
− Вооосемь, а чего тогда ты такой ...почти с меня ростом? Ты, наверное, каши не ел? И потому не вырос, да? Папка говорит, что если кашу не есть и рано спать не класться, то не вырастешь вовсе. Но я все равно ее не ем, а ты?
В любом случае глаз-то у Хёгеля на затылке, а даже такоже и на макушке не водилось. Потому на укоры, угрозы и писки Гек машинально махнул ладонью − сперва словить в кулак, потом уже разбираться. Комаров, к примеру, он так ловил. А один раз перепутал еще и вместо шмеля поймал осу, так та его кулак весь изнутри искусала. Кусается ли эта пискля, Гек собирался проверить уже потом − само явление "феи" его, как водится, не удивило. А удивило его тихое появление незнакомого дядьки, да еще сразу за Писклю заступившегося. Это уже не на приключение походило, а на сговор − так часто мамка говорила, − мол, возьмите девчонок поигратъ, а тогда я к вечеру спеку пирог. Интересно, дядька тоже пирог спекёт?
Гек поглядел на собственный кулак, на Писклю, - и на всякий случай оттопырил нижнюю губу сковородником.
Басовито рыдать он пока не собирался, но ощущение того, что его вот-вот (или уже) обманули, только усиливалось.
− Нааат, а это кто? − не то про дядьку, не то...

Натаниэль долго терпел и слушал мальчика Гека, очень долго. Хотя уже на второй фразе ему ужасно захотелось закатить глаза и всплеснуть руками, как это часто делала няня Полли. Вот правда, маленький Гинберг не повторил этого знаменитого жеста только потому, что у него не получилось бы сделать это обеими руками одновременно и с равной выразительностью, а одной левой… ну-у… одной левой только стукать кого-нибудь, говорят, хорошо, (Нат не раз слышал как Морис или его приятели говорили - "Да я его одной левой!"), а вот всплескивать только левой как-то неправильно, наверное.
Так размышляя, умница-Натти дождался паузы в степенных рассуждениях мальчика из-за окна, и фыркнул:
− Да ну не мылся я, не мылся! Я ванну принимал, это процедура такая… лечебная, вот.
Нат смутился немножко – про свою болезнь он рассказывать очень не любил. Поэтому здорово обрадовался, когда мальчишка заговорил про каких-то страховидлов. Кто они такие, умный и храбрый еврейский мальчик понятия не имел, поэтому на всякий случай испугался. Нет, как мухи на мясе выводятся, он тоже не видел сам – откуда бы? Разве только по телевизору смотрел, как всякие личинки вылупляются. А тут из таза, и большие, видать – страшно же!
Вон и название какое – "стрховидлы"! Ежику же понятно, как Морис говорил иногда, что это значит «страшные видом»… э-э… а «длы» почему? – тут Натти несколько растерялся, потому что на ум упорно приходило пови-дло, но оно тут было как-то некстати. Или кстати? – в светловолосой голове каруселью замелькали всякие картинки – то страшные, то обыденные и даже смешные – огромные гусеницы, величиной с кровать, начищенные тазы на кухне у Полли, телереклама повидла из абрикосов, и измазанные им с ног до головы – так что стекало – великаны, похожие на пластилиновых големов. В общем, со страховидлами еще надо было разобраться, но его уже спрашивали о другом. Нат хлопнул ресницами, еще видя те веселые картинки своего разыгравшегося воображения и ответил Геку:
− Кашу? Кашу я ем… манную только не люблю, она с комками и для малявок. Хотя если с вареньем... или с повидлом…
Ну вот. Опять это повидло зачем-то вылезло. − Натаниэль чуть порозовел, ему было стыдно, когда он чего-то не знал. Но теперь его выручила Мира – она так смешно выкрутилась из кулака, оставив Геку только кружевную ленточку с юбки, а у вихрастого мальчишки с улицы появилось такое смешное удивление на лице, что Нат весело и звонко захихикал над обоими.
А чего они? – через несколько секунд, пока говорил добрый длинный рыжий дядя, младший Гринберг опять растерялся, когда и новый приятель, и фея-подружка спросили хором:
− Нат, а это кто?
− Доктор это! – авторитетно заявил он обоим, − Он хороший, он тут дежурит, ну-у… − теперь Натаниэль посмотрел вверх, закидывая головенку, чтобы увидеть лицо очень высокого мужчины, − …чтобы детки некоторые не утонули, да? – спросил он у взрослого, дабы не ошибиться.
Он уже почти и забыл, что чуть не утонул сам.

Отредактировано Натаниэль Гринберг (24-05-2012 20:39:13)

Храбрый швейцарский разведчик, он же смелый ловец фей в кулак, он же Гек, он же Хёгель, он же Гексель, - как почему-то дразнили его иногда мальчишки постарше, - приготовился к чему-то противному и странному. Зачем-то его пытались напугать крапивой, выползшей из дверей - будто он крапивы никогда не видал! Видал и еще как - он в нее даже упал один раз, когда за диким яблоком полез на трухлявый сук и вместе с ним (и с яблоком - все честно) хряпнулся прямо в крапивучие заросли. Так нет, мало того, ему еще и муркотели. Как маленькому! Точнее ровно так, как делают большие люди, стремясь войти в доверие к не таким большим человекам, словно маленькие человеки совсем глупые. Ну и что, что муркотнули не совсем ему - все равно же! От этих взрослых только жди беды какой-нито. Вечно что-то придумают. Обычно вот придумают как-то особенно разговаривать, чтобы потом впихнуть в тебя рыбий жир (плавали, знаем!) или игрушку детскую вместо почти настоящей машины с батарейками и зажигающимися фарами (проходили уже), или, к примеру, уговорить тебя есть вместо (или еще ужаснее - вместе) с жареной картошкой палочками их противный салат и гадкое парное мясо. В общем, когда взрослые начинают так вдруг говорить - добра не жди!
Гек иногда всерьез думал, что когда мальчишки идут в школу, их в первый день бьют там мешком по голове и они сразу забывают как всего два дня назад скакали с тобою в одной луже, чтобы выгнать оттудова всех лягушек. Они приходят из школы (это он отлично помнил) один раз, второй, а потом начинают разговаривать с тобою как с малявкой − даже интонации совсем такие же! Сам Хёгель был совершенно уверен − он уж ничего забывать не собирается и, если уж там и вправду так всех мешками  бьют (а мама часто говорила − чтойто ты такой ходишь странный, пыльным мешком ударенный?) − так он не дастся! На этот случай у Гекельберри, который в школу собирался идти уже вот-вот, в надежном месте лежала половинка кирпича. Он на полном серьезе собирался носить его с собою в школу и, если только кто соберется подойти к нему только с мешком, чтобы стукнуть и он все бы забыл, так он бы сразу уронил тому на ногу кирпич. Каждому же ясно, что кирпич на ногу быстрее летит, чем пыльный мешок.
− А он точно доктор? Тут и деток-то нет, − судя по конопатой физиономии юный разведчик не поверил в дежурного неутопляющего доктора ни на грош, − я видел, которые спасают на море, чтоб не тонули, − Гек говорил "авторитетно", басом, и даже выпятил живот еще сильнее, но кулак осторожно, чтобы не стряхнуть Писклю, прижал к себе, − они все в красных трусах ходят. А у этого никаких трусов красных нет. И вообще он не может спасать, он как кот говорит, а коты воды боятся!
На этом месте юный Чунгач-Гек-Друг-Крапивы прищурился старательно и грозно, чтобы этот вот странный доктор и не думал, что он ему верит:
− Он наверное тут за этими присматривает, которые вылупляются. Потому что за той вот, с бантиками малявкой, он ничего и не присматривает!
Перекошенная старательно физиономия должна была демонстрировать волевой подбородок, презрение к "Доктору Зло" и превосходство Добра (в лице Гека, конечно же... Ну ладно − в лице Гека, Ната и Пискли) одновременно.
Прямо как в кино про 007!

Отредактировано Гекльберри (23-06-2012 18:54:58)